ДЕБАЖИТЬ ЖИЗНЬ
[Повесть Александра Левина и Евгения Досычева]
18. Последняя глава
Июнь 2014 года
После разговора с Сабиной я вновь потерял покой. Я почувствовал, что не могу просто продолжать жить своей рутиной, когда такое происходит. Если вы помните Мишин термин «якорь», то в истории Сабины «якоря» были на каждом шагу, и в большом количестве. Но опять-таки — если верить Сабине. Может ли быть, что она — часть обмана? Неизвестно. Конечно, тот факт, что я вышел на Сабину совершенно случайно, спустя столько лет, говорил сам за себя. В то же время я всё ещё не мог установить правдивость её рассказа на 100%.
В любом случае, после десяти с лишним лет, что мы не общались, в феврале я переписывался с Женей по СМС.
Мой визит в Питер-2014 ничем не напоминал то, что было в 1996-м. Я был другим. Питер был другим. Он был зелен, чист и полон молодых, хорошо одетых, улыбающихся людей. Я остановился в небольшом отеле возле площади Восстания. В первый день мы с Женей не виделись, вместо этого я договорился встретиться с двумя моими однокурсниками, с которыми недавно возобновил связь. Мы погуляли по центру и вечером вкусно поужинали в ресторанчике на улице Рубинштейна. Было очень интересно пообщаться. Обсуждали новости: Майдан, Донецк и Крым.
На следующий день я хорошо выспался и сходил погулять по Петропавловской крепости. Уже ближе к вечеру мы договорились с Женей встретиться возле станции метро «Горьковская». Он подъехал на машине и пригласил меня сесть в салон. Это была серая потрёпанная «Тойота».
Как выглядел Женя? Я не силён в описаниях людей. Но, в общем, обычно. Как обычный питерский тридцатилетний парень.
Если честно, я хотел предложить поехать на Невский, чтобы зайти в Дом книги, но Женя меня изрядно удивил:
— Мы поедем в Сестрорецк.
— В Сестрорецк? А зачем?
— Просто так. Настроение какое-то такое. Хочу поностальгировать немного.
Через питерские послеобеденные пробки мы поехали на северо-запад. По дороге я очень хотел поговорить, но Женя почему-то включил громко музыку, открыл окна и всячески давал понять, что общаться пока не хочет.
Мы выехали из города. Было пасмурно. Небо до горизонта покрывали низкие сине-серые тучи. Ехать до Сестрорецка было совсем недолго.
Сначала мы остановились возле церкви. Или храма. Не знаю, как правильно. Когда мы подъехали, начали бить колокола, пугая чаек и ворон.
Женя заглушил машину и спросил:
— Хочешь зайти на пару минут?
Я сидел в некотором ступоре, не понимая, зачем мы сюда приехали.
— А... Ты же еврей, — махнул рукой Женя и опять завёл «Тойоту».
Потом мы притормозили у магазина, и Женя купил два пива. После этого мы заехали в какой-то двор и там припарковались. Это был обычный панельный микрорайон. В центре двора располагалась старая детская площадка, к которой мы и направились. Женя сел на качели, ловко открыл об них бутылку и спросил:
— Ну что? Как дела?
Я, сев на раскрашенную покрышку от грузовика, немного рассказал про себя, потом достал свой телефон и маленький микрофон, который специально купил для этой поездки, и начал записывать.
— Жень, почему мы сюда приехали?
— Я здесь жил. В прошлом цикле. Вон в том доме. Очень люблю этот пустырь. Тут хорошая энергетика. Что-то меня потянуло опять сюда.
— Если я правильно помню, то как раз до этого времени ты дожил в прошлой жизни, да?
— Да. Точно. Поэтому я как-то беспокоюсь. Не по себе как-то. Может, я опять перенесусь во времени? Или ещё куда-то? Даже если нет — всё равно очень страшно. Последние 23 года я знал более или менее, что будет дальше… А сейчас — полная неизвестность. Как вы с этим живёте?
— Расскажи, чем занимался в эти годы?
— Много чем. Но без особого успеха. Когда мы с тобой последний раз говорили? Давно, да? Наша IT-компания, к сожалению, не выжила. Её поглотила другая контора. Сейчас я просто работаю как обычный сотрудник…
— Понятно. Ну расскажи подробнее, над чем ты работал? Интересно просто.
— Не особо интересно на самом деле. Мы с партнёрами построили здание в районе Колпино. Склад. Этим долго занимались. Потом я стал турагентом. Чисто случайно… Короче, не так ярко, как ты, наверное, представлял себе.
— А почему так получилось? Ты же так много знал о будущем. Ты же мог осуществить кучу разных интересных вещей?
— Хм… Тебе короткий ответ дать или длинный? Я целыми днями только и думаю о том, «как так получилось». И вот что я тебе хочу сказать: даже зная, какой продукт будет популярным, не факт, что ты сможешь его создать. Это трудно объяснить, но это так. Потому что успех какого-то проекта основан на миллионе маленьких факторов, которые сделали его успешным. Этот проект должен появиться в нужное время в нужном месте от нужных людей. И поэтому скопировать то, что я видел в прошлом цикле, очень сложно. Понимаешь?
— Более или менее.
— Вот и всё. Конкретно с программированием мы провалились чисто по техническим причинам. Не смогли написать хороший код. Не смогли сколотить хорошую команду девелоперов. Не смогли разработать хороший маркетинг. Не сумели договориться с партнёрами.
— Грустно.
— Да, но я понял одну важную вещь. Действительно «история не имеет сослагательного наклонения». Запиши это обязательно! Запись работает? Как человек, который смог прожить две одинаковых жизни, я могу сказать: никогда не думай: «Ох, если бы я знал, я поступил бы по-другому, и всё тогда было бы хорошо». Я — знал, и пытался сделать по-другому! Но жизнь слишком сложная штука. Ты поступаешь по-другому — и случается что-то ещё, что-то… новое, не всегда предвиденное. Возможно, даже хуже, чем первоначальный вариант. Так что эти мысли надо сразу отбрасывать. Они только мешают.
— То есть дебажить жизнь не получается?
— Ха-ха... ты помнишь это выражение! Ну, как... получается, конечно. Но ты исправляешь одни ошибки, и из-за этого появляются другие. Точно как в программировании.
— Так что же делать?
— Ну а что в таком случае делает программист?
— Проходит по коду ещё раз?
— Да.
Мы помолчали. Через площадку, недовольно на нас посмотрев, прошла женщина с ребёнком.
— А почему ты начал называть «ту жизнь» «прошлым циклом»?
— Так точнее. Правильнее. Я жил в предыдущем цикле и сейчас живу в этом. Причем циклы не полностью совпадают. Это я уже впоследствии узнал. Есть много различий.
— Да? Какие?
— Ну вот, например, то, о чём ты меня как-то спрашивал — самолёты, врезавшиеся во Всемирный Торговый Центр. Такого не было в предыдущем цикле. Война с Талибами. Ну и тут у нас в Питере замечаю некоторые изменения. Кстати, про теракты 11 сентября — я догадываюсь, почему они не случились в предыдущем цикле.
— Ого! Расскажи.
— Это Свет. Святослав. Я думаю, что он прожил уже несколько циклов. В прошлом цикле в начале нулевых он жил и работал в Нью-Йорке и каким-то образом предотвратил теракты. Не знаю, как. А в этом цикле он куда-то пропал. И теракты случились. Я не уверен, но догадываюсь, что это могло быть так.
— Подожди… У меня сейчас взорвётся голова. Ещё раз про Святослава объясни, пожалуйста!
— Я с самого начала подозревал, что случившееся со мной как-то связано со Светом. Он жил... как бы сказать... Очень... резво. Он всё знал заранее. У него всё получалось. Он работал на бирже и делал очень удачные вклады. И когда я перешёл в этот цикл, я подумал, что Свет это делает постоянно. Ну, в смысле, каждый раз проживает цикл. Вот и всё. Хотел его найти, чтобы он объяснил, как это происходит. А его нет. Пропал без вести в 96-м. Вышел из дома в Купчино и не вернулся. Даже уголовное дело завели впоследствии.
Женя замолчал, сдирая этикетку с пива. Я пытался сосредоточиться.
— Слушай... твой рассказ... это правда?
— Да.
— А я тебе не полностью верю.
— Я знаю.
— Почему, когда мы с Мишей встречались в Хайфе, ты не смог ответить про Крым?
— А, с этим упырём? Кстати, что это за урод? И что он хотел? Я сразу понял, что он какой-то мутный. Ты его назвал инвестором? Я встречался со многими инвесторами, и этот вообще не похож на них. Короче, я сообразил, что там что-то не так, немного испугался и решил специально не отвечать правильно. А то кто знает, что будет.
— А почему я был записан у тебя как «Саша — игра»? На бумажке. Возле телефона.
— Ой... не помню даже. Может, я хотел предложить тебе заняться настольными играми. Я знал несколько хороших настолок, которые могли очень неплохо зайти. А ты как раз спрашивал, чем заняться. Так я думал тебе это подкинуть — чтобы ты попытался выпустить игры.
Ты считаешь, что я всё придумал?
— Иногда — да. Я ещё в какой-то момент думал, что твою историю сочинил этот Володя ваш. Уфолог.
— Нет. Он ничего не сочинял. Он давно уже не уфолог к тому же. Он пару лет этим занимался. Но, кстати, в чём-то ты прав. Без него, наверное, со мной не случилось бы то, что случилось.
— Каким образом?
— В том цикле, году этак в 90-м, в газету, где работал Володя, позвонил какой-то старикан и рассказал, что знает «шамана». В то время люди обожали всякую нечисть, и Володю послали написать статью про это. Как оказалось, тот старик, который обратился в редакцию, проспорил свои «Жигули» другому дядьке. Они спорили, развалится Советский Союз или нет. Или, может, уйдет Горбачёв в отставку или нет, не помню. Короче, «шаман» точно предсказал распад Союза, и старик проспорил машину. А этим «шаманом» оказался Святослав. Он был кооперативщиком в то время. Володя с ним встретился, и они как-то подружились. И лет аж через десять Свет как-то заикнулся о том, что ему нужен человек для помощи в написании нескольких скриптов для их конторы. Вот. И поскольку Володя был другом моего отца, он посоветовал меня. Так мы со Светом и познакомились. Это в том цикле.
Вот оно что. Интересно. Вроде бы некоторые вещи вставали на свои места. После пива думалось немного тяжело, и я для себя решил, что в гостинице переслушаю интервью.
Несмотря на белые ночи, тучи сгустились так, что было довольно темно. Мы допили пиво. Я рассказал немного новостей про Хайфу: про то, как вырыли туннель, про новый порт, про Руслана. Женя пошёл подтягиваться на самодельный турник возле подъезда, потом вернулся и опять принялся качаться на качелях. Я сидел молча и смотрел на небо, на птиц, на верхушки деревьев, стоящих поодаль.
Качели монотонно скрипели.
Я вспомнил, что когда во время первого интервью Женя говорил про 2014 год, он казался каким-то очень-очень далеким будущим. И вот сейчас мы в нём. Невероятно.
Вдруг скрип качелей резко прекратился.
Я, оставив свои мысли, посмотрел на Женю. Тот сидел на качелях и каким-то странным стеклянным взглядом смотрел перед собой.
— Что случилось?
— Я вспомнил… Я кое-что вспомнил! Который час?
— Половина десятого.
— Поехали!
Женя быстро пошёл обратно к машине. Я выключил запись и, схватив свой рюкзак, засеменил за ним. Мы сели в пропахший пылью и маслом салон. Наконец я выбрал момент и спросил:
— Что ты вспомнил?
— Сейчас посмотрим. Тут близко.
Мы действительно ехали минут пять — и оказались в частном секторе. Или в каком-то дачном посёлке. Непонятно. Женя остановился возле ничем не примечательного одноэтажного кирпичного дома. На грунтовой улице стояло довольно много дорогих автомобилей. Пока Женя задом парковался между двух BMW, я спросил:
— Где мы?
— Здесь жил кое-кто из нашей фирмы. Из Duainvest.
Когда мы вылезли из машины и направились к дому, нам навстречу вышли двое мужиков с сигаретами.
Одного из них я видел 15 лет назад, но запомнил на всю жизнь.
Это был тот самый «студент», который напал на юношу возле парадной!
— Привет, — невесело сказал «студент».
— Ты завалил Света? — вместо приветствия спросил Женя.
— Эй! Ты что такое говоришь? — строго сказал «студент».
— Короче, Вадик, мне надо знать: Свет жив?
Вадим сделал несколько затяжек и смотрел куда-то вбок.
— Он мёртв, — наконец тихо сказал он.
От этих слов стало не по себе. Все стояли молча.
Продолжение разговора ввело меня в полный ступор.
— Кстати, извини, что чуть не грохнул тебя, — продолжил Вадим. — Ты тут ни при чём. Это Светик. Он плохо себя повёл.
— Он не хотел тебя брать? — спросил Женя.
— Да. Хотел тебя взять. И взял, собственно.
— Вы когда собираетесь?
— Может, сегодня даже. Хочешь зайти? — Вадим кивнул на дом.
— Сейчас. Подожди пару минут — мы отойдём.
Женя жестом позвал меня пойти за ним. Мы вернулись к его машине. Я видел, как Вадим вышел на дорогу и смотрел в нашу сторону. Залаяли соседские собаки.
— Объясни, что здесь происходит, — попросил я тихо.
Я видел, как Женя волновался. У него чуть ли не руки тряслись. Пальцем на грязном капоте он начертил три линии и сказал:
— Есть циклы. Я тебе рассказывал про мой прошлый цикл, — Женя показал на вторую линию. — А в позапрошлом цикле, — он подвинул палец на первую линию, — видимо, Вадим и Свет вместе крутили какие-то дела, и я тоже с ними был знаком. Они переместились в следующий, второй цикл. В начале прошлого цикла они поссорились, и Свет, как я понимаю, сказал, что в следующий раз не возьмёт с собой Вадима, а возьмёт меня. Вадим решил меня убрать, но по ошибке ранил Диму. Ну вот. А я прожил весь цикл, впоследствии познакомился со Cветом, и тот действительно взял меня с собой в новый цикл. И сейчас мы в третьем цикле, — Женя показал на третью линию.
Я много чего не понял, но одну вещь я всё-таки решил спросить:
— Так ведь в этой жизни, в смысле, в цикле, на тебя тоже было покушение! Что-то я вообще запутался...
— Неудивительно. Это тяжело понять. Сейчас попробую объяснить. Поскольку Вадима не взяли в очередной цикл, для него это всё ещё прошлый цикл. Понимаешь? Он вёл себя так же, как и во втором цикле. Поэтому было покушение. Но в этот раз он понял, что ошибся. И я так понимаю, что он убил Света. Это капец.
Пошёл дождь. Я бы даже сказал, хлынул. Капли дождя падали на линии на капоте, размывая их. Я взглянул на дорогу. Вадим и его спутник, косясь на нас, побрели обратно к дому. Женя нырнул в машину, кинув что-то типа: «Ну поехали». Но я не хотел уезжать. Я стоял под дождём и осознавал, что обязан понять, что тут творится. Не мог опять продолжать мучиться, пытаясь разобраться во всем этом дерьме.
— Так как это всё происходит? Как вы перемещаетесь по этим циклам? Что это такое вообще? Почему об этом никто никогда не слышал? — чуть ли не крикнул я.
— Ты действительно хочешь знать? — поднял на меня глаза Женя.
— Да... да, блин!.. Я уже 20 лет хочу это понять!
— Идём, — сказал Женя и вышел из машины.
Мы вернулись к дому. Вадим стоял один под навесом возле входа и выглядел весьма озабоченным. В доме зажгли свет, и я заметил, что там было как минимум несколько человек.
— Он вместо меня пойдёт, — сказал Женя, показав на меня. Его голос был хриплым от волнения.
Вадим секунд 20 просто смотрел на нас пустыми глазами. Потом сказал:
— Ну хорошо. Заходи.
Я посмотрел на Женю. Он протянул мне руку для рукопожатия.
— Куда я иду? А ты не идёшь? У тебя в машине мой рюкзак...
Женя выдавил что-то напоминающее улыбку.
— Тебе не понадобится рюкзак. А мне нужно домой.
Он достал из заднего кармана телефон и показал мне фотку на заставке. С фотографии мне улыбались очень похожие друг на друга мама и девочка лет трёх.
— Сегодня мы с Олей еще КВН договорились смотреть. А у Настеньки завтра рано утром гимнастика.
Женя вышел на дорогу и направился в сторону машины, изредка оглядываясь и маша мне рукой. Когда я поднялся на веранду, то увидел… ЗЕЛЁНУЮ ДВЕРЬ.
ЗЕЛЁНУЮ ДВЕРЬ!
В первый раз в гостях у Досычевых я заметил картонку, на которой было написано: «Меня убили возле зелёной двери». Я почувствовал приступ панического страха, ноги стали деревянными.
Вадим жестом пригласил меня зайти. И я зашёл. Что случилось внутри, не помню.
Нет, меня не убили возле зелёной двери.
Но то, что было дальше, — это совсем другая история.