Выглядело как дневник. Это было бы интересно почитать. Я достал из сумки свои дискеты и сказал Мише, что хочу переписать содержимое. Документы весили где-то 3 мегабайта, то есть нужны были как минимум три дискеты. Начал записывать. Это было долго. Пока дисковод дрожал, жужжал и пытался переписать информацию, Миша предложил мне пива. Я не отказался.

Слово за слово, Миша поинтересовался, чей это комп, и я, что для меня было редкостью, в двух словах пересказал Женину историю. Я почему-то даже не думал, что она могла его заинтересовать, но он не просто заинтересовался, а аж весь загорелся и стал задавать уточняющие вопросы. Я рассказал немного подробнее. Мы достали ещё по пиву.

Дискеты записывались плохо, каждый раз выдавая какую-то ошибку, но с грехом пополам я перетащил все файлы.

После того как я оставил клавиатуру, Миша снова обратился ко мне:

— Теперь, если можешь, расскажи мне всё по порядку.

— Что, прямо всё? — удивился я.

— Да, да! Мне интересны именно мелочи, — уверенно сказал Миша.

В этот раз мой рассказ длился не меньше часа. Миша слушал меня лежа на кровати. Когда я закончил, то спросил его:

— Ну? Ты что-нибудь понял в этой истории?

— Понял. Тебя, дядька, почему-то хотят здорово надурить. Только непонятно, как и зачем.

— ЧТО? — возмутился я. — Надурить? Что за глупости!

— Ясен пень, — Миша посмотрел на меня, как на идиота. — Это естественно. Ты же не думаешь, что такое может быть, да?

 

Я промолчал. На самом деле у меня постоянно возникали мысли, что такого не могло быть. Но стоило только послушать запись одного из интервью, и я опять начинал стопроцентно верить. Почему? Женя отвечал на все мои вопросы очень точно, быстро и искренне. Я много раз переслушивал интервью, но не смог найти какой-то прокол, неточность, ляп или даже просто уловить неуверенность в моём собеседнике.

 

— Не знаю, зачем они это делают, — продолжал Миша, — но ты должен просто понять, что они гонят туфту, и от этого уже танцевать.

— Ну, предположим, — согласился я. — Но всё же зачем Жене что-то придумывать? Не он же меня нашёл и пытался втюхать эту историю. И если бы я на него не давил, он вообще бы мне не рассказал её. Он от меня ничего не хотел…

— Как же? История с квартирой как раз выглядит подозрительно. Но это не так важно, — махнул рукой Миша. — Предположим, что не просил. Не суть. Такого просто не может быть. Это не вписывается ни в какие известные законы физики. Никак! 

 

Некоторое время мы сидели молча. Миша, видимо, думал, а я просто пялился в стенку.

 

— Я вот что считаю, — начал Миша. — Во-первых, это Женины родаки его подготовили. По-любасу. Он сам так не мог. И тренировали его долго и тщательно. Это во-первых. Во-вторых, кажется, что они придумали эту херню не специально для тебя, а для какой-то серьёзной цели, о которой ты не знаешь. Она с тобой вообще не связана, эта цель. Ты случайно им попался на пути, и они решили отыграть эту историю на тебе тоже.

 

Я сразу вспомнил, что мой телефон был записан у Жени как «Саша-игра». Тем не менее я что-то возразил, не помню точно, что.

Потом мы обсуждали, какие доказательства у меня есть. Миша утверждал, что абсолютно никаких. Я настаивал на том, что главное доказательство — это то, как Женя говорил и рассуждал в 10 лет. Пришлось, правда, согласиться с тем, что футбольные результаты, как и многое другое из Жениной истории, не могли служить доказательством, поскольку об этом было рассказано после самого события.

 

* * * * *

 

Было уже совсем поздно, когда мы вышли на улицу. Я пошёл на автобус, а Миша — выбросить мусор. Сквозь ветки деревьев нас освещали тусклые уличные фонари.

— Можешь дать послушать запись? — спросил Миша. — Самую первую, о которой ты говорил.

 

Я немного растерялся. Было неудобно давать кассету без ведома Жени. К тому же по отношению к записи у меня было некое чувство собственности, и я не особо желал ею делиться. В любом случае, я кое-как отмазался, сославшись на то, что должен спросить разрешения. Миша в ответ только пожал плечами.

 

Мы попрощались, я спустился на улицу Ахалуц и сел на один из последних автобусов в сторону дома, задумчиво разглядывая ночной город.

«Я что, действительно такой наивный дурак?» — думал я. 

Беседа с Мишей будто ударила меня обухом по голове. Даже больше, чем то, что я узнал от Нелли. Потому что теперь меня не волновало, был ли Володя уфологом или не был, и если да, то когда. Теперь я вдруг осознал всю нелепость этой истории в принципе.

Ни одного доказательства. 

Ни одного даже приблизительного научного обоснования.

Ни одного похожего случая.

Ничего.

Только красивая сказка, которую, видимо, ребёнок заучил и, возможно, даже сам верил в неё. Самым обидным было признать тот факт, что я тут, видимо, действительно являлся второстепенным персонажем. Я был просто «игра». А главная цель всей этой затеи находилась где-то в стороне. Может, это тот проект, на который они выбили деньги? Или что-то ещё? А мне он морочил голову просто так. 

Так называемое нападение на Диму, которое мне и раньше казалось странным, теперь стало и вовсе смешным. Видимо, сами Женя или Андрей и наняли того студента. Поэтому он так смутился, когда увидел Женю.

 

Тем временем наш автобус вырулил на бульвар Бен-Гуриона и начал спускаться по направлению к порту. Хоть я и не особо смотрел по сторонам, не заметить, что происходило на улице, было невозможно! Тротуары были перерыты! На бульваре стояло много строительной техники и лежала штабелями плитка.

Я прилип лицом к окну, высматривая поворот. 

Поворот с бульвара Бен-Гуриона на улицу Амегиним, где был тот самый угловой дом, в котором Андрей четыре года назад купил квартиру.

И тут я увидел его. «Наш» дом. С него сняли всю черепичную крышу и окружили забором.

Возле ворот сидел сторож и варил на конфорке кофе.

Я опять откинулся на сиденье. 

По спине прошёл холодок.

«Пророчество сбывается», — промелькнуло у меня в голове. 

Можно было это считать доказательством? Неизвестно. Мало ли откуда они могли об этом узнать. Но, чёрт побери, всё опять стало не так однозначно.